Форум
Зима пришла!
Последняя новость:
Нет войне. Любовь победит.
Make Love, Not War.

RSS-поток всего форума (?) | Cвод Законов Дельты | На полуофициальный сайт Оксаны Панкеевой | Все новости

Вся тема для печатиМаяк, миди, PG-13

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Мир Дельта — Форум полуофициального сайта Оксаны Панкеевой -> Проза: фанфикшн
Предыдущая тема :: Следующая тема :: Вся тема для печати  
Автор Сообщение
Эланор Горная Прекрасная леди

Экс-Региональный координатор Киева
Экс-Региональный координатор Киева


Откуда: Киев

В творческом союзе с Рия

Родители: Shellar и Luxoria

СообщениеДобавлено: 7 Ноя 2014 13:49    Заголовок сообщения: Маяк, миди, PG-13
Ответить с цитатой

Ахтунг! Если вы не приемлете однополые отношения, то лучше не читайте!
Фик - просто вариант того, как, по мнению автора, могла бы обстоять ситуация.
Устои канона не затронуты и все закончилось так, как в книжках.


Название: Маяк
Размер: миди, 6378 слов
Пейринг/Персонажи: Шоши/Кайден, Кайден/Анари
Категория: слэш, гет
Жанр: драма, юст
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: 1) Весь фик - сугубо авторская точка зрения, а потому ООС детектед.
2) Это – канонное АУ. Какими бы ни были события в фике, в итоге все придет к книжному канону.
3) События в фике происходят после событий фанфика с ФБ-2013 «Благо многих». Для не читавших краткое содержание: Повелитель на глазах у Кайдена убил его мать и забрал к себе в услужение младшего брата. Для Кайдена это стало сильным эмоциональным потрясением и переломным моментом в его жизни.

На Советах Шоши присутствовать не любил. К его мнению никто прислушиваться не желал, аргументируя это обидным “нос не дорос”, а сами старики уже давно не были способны на решительные действия. Они тряслись при одном упоминании Повелителя и готовы были безропотно отдать ему все, что бы он не потребовал, лишь бы прожить остаток своих дней в относительном мире и спокойствии.
Поступок Рэйны взбудоражил весь поселок, нарушив относительное равновесие, установившееся в отношениях куфти и Повелителя.
Совет, созванный по этому поводу, был безобразным. Хорошо, что Кайден этого не видел. Зато это видел Гейл. Он кричал, размахивая руками и брызжа слюной. Требовал вернуть жену, поскольку она не была предназначена в жертву. Старики опускали головы и прятали взгляды, но слова поперек сказать никто не решился.
От трусости и лицемерия Старейшин у Шоши разболелась голова. Он понимал, что в нем говорит юношеский максимализм, но… терпеть этот страх и подобное отношение к себе со стороны Повелителя казалось ему невыносимым. Особенно, когда это задевало семью его лучшего друга.
В итоге все заседание превратилось в безобразный скандал. Кто знает, чем бы оно в итоге закончилось, если бы Гейл внезапно не схватился за сердце и не осел грузным кулем на пол. Шоши бросился к нему, кастуя диагностические чары и требуя, чтобы к Дому Совета привели кого-нибудь из женщин. Ему на помощь пришли еще ребята из тех, кто помоложе, и вместе они перенесли Гейла в его дом. Дафна принялась хлопотать вокруг брата, коротко поблагодарив Шоши и практически выставив того за дверь. Он успел только попросить сообщить ему о возвращении Кайдена и обращаться в случае необходимости. Взгляд Дафны смягчился, она искренне поблагодарила Шоши и закрыла дверь.
Шоши неспешно вышел к центру поселка и долго стоял, глядя на подмигивающие сквозь облака звезды. Ночь была на диво теплой и спокойной для такого бурного дня. Глубоко вздохнув свежий воздух, Шоши направился домой. Караулить возвращение Кайдена под его домом, конечно, можно, но зачем?
Как оказалось, ждать Кайдена нужно было не там. Обнаружив у себя на пороге безвольно лежащее тело лучшего друга, Шоши почувствовал, что его сердце пропустило удар. Бросившись к нему, нащупал на шее артерию. Пульс был – ровный, спокойный. Сам же Кайден был в полусознательном состоянии, попросту бредил. То ли горячка была тому виной, то ли общее нервное напряжение. Почувствовав кого-то рядом, Кайден откинулся на Шоши, прижимаясь пылающим лбом к держащей его руке, и прошептал: “Мама”.

Затащить Кайдена в дом, раздеть, обмыть, уложить на постель. Вчера только простыни поменял, хвала всем богам. Просканировать его одним, вторым, третьим подряд диагностическим заклинанием. Заварить трав, успокоительных и жаропонижающих, по капле влить ему в приоткрытый рот. Растереть тело, положить на лоб холодное. Шоши отвлекался действиями, сосредотачиваясь на механических, заученных словах и движениях. Так было проще – не думать, не осознавать, не гадать, что же могло там случиться, чтоб Кайдена – сильного, спокойного, уравновешенного, уверенного в себе Кайдена, – так ударило нервным истощением.
Кайден метался в бреду, хватая Шоши за руки, бормотал что-то неразборчивое. В бесконечном потоке слов Шоши смог уловить лишь “Райлин” и “мама”. Он сидел рядом, держал его за руку, прижимался прохладной щекой к его пылающему лбу и мог лишь бормотать глупости вроде “хорошо, все будет хорошо”. Хотя сам уже в это не верил.
Ближе к вечеру следующего дня Шоши удалось влить в Кайдена ударную дозу снотворного и выдохнуть спокойнее. Пока Кайден мучился от горячечного бреда, Шоши не мог провести диагностику его ментальных щитов – тот был сильным магом и так, без контроля разума, его реакция на малейшую попытку вмешательства могла стать очень опасной для невольного экспериментатора. К тому же Шоши все же был некромантом, в отличие от менталиста Кайдена, и данное направление магии никогда не было для него сильной стороной. Когда же Кайден уснул крепким и относительно спокойным сном, Шоши решился.
Первого же прикосновения к чужому разуму хватило, чтобы понять – внешние щиты снесены полностью, а от внутренних остались лишь разрозненные кусочки. Мало вылечить Кайдена от его жара – необходимо помочь ему с восстановлением ментальных щитов. Без этого выздоровление вряд ли будет быстрым и полным.
Аккуратно свернув заклинания и выйдя из чужого сознания, Шоши выдохнул. Затем встал, потянулся, прошелся по комнате. По-хорошему, ему тоже стоило бы поспать, но… Вздохнув и заварив себе тонизирующих трав, Шоши еще посидел, глядя на рассыпавшиеся по подушке волосы Кайдена, на широкую грудь, мерно вздымавшуюся по одеялом. Убрав с чужого лба мокрую прядку, Шоши поменял компресс и поправил подушку. Навесив на кровать сигнальное заклинание, он кое-как пригладил растрепавшиеся волосы, поправил рубаху и пошел к Дафне с Эрной – сообщить, где Кайден, и попросить о помощи.
Женщины примчались по первому зову. К их чести, кудахтать над Кайденом они не стали. Эрна деловито его осмотрела, пробормотала что-то себе под нос, сказала Шоши, что он молодец, и пообещала вернуться с теми лекарствами, которых не было у некроманта в доме. Уже на выходе обернулась на Дафну и обронила:
– Он выживет. Рэйна так видела.

На целую неделю дом Шоши превратился в проходной двор. Он отказался переносить Кайдена куда бы то ни было, хотя Дафна намеревалась забрать его домой. Шоши настоял на своем, мотивируя это тем, что одного больного ей в доме более чем достаточно. На самом деле, ему хотелось быть рядом с Кайденом. Хотя бы так иметь возможность постоянно держать его на виду, заботиться о нем, быть рядом с ним. Болезнь – плохой повод, нечестный, нехороший, некрасивый. Шоши было безумно стыдно за свои некстати проявившиеся замашки и чувства. Но если она – единственное, что позволит хотя бы ненадолго удержать при себе Кайдена абсолютно законно и оправданно в глазах людей, то Шоши готов к такому проявлению своего эгоизма. Именно поэтому он силком отправлял Дафну каждый день домой. Как позднее оказалось – не зря. В один из вечеров Дафна прибежала обратно в панике – Гейл наглотался настойки пополам с таблетками, его пульс еле прослеживался.
С трудом сдерживая ругань, Шоши крикнул Эрне, чтобы сидела с Кайденом, пока он не пришлет ей кого-то на замену, и побежал вместе с Дафной к ним домой. По дороге выловил кого-то из мальчишек, игравших во дворе, и попросил найти Анари и отправить ее к нему домой.
Гейла откачали с трудом. И дело тут было даже не в тяжелом отправлении, а в общем нежелании Гейла возвращаться обратно к жизни. Он не видел мира без Рэйны, а на детей ему было плевать. Шоши с трудом удерживал желание набить ему морду, понимая, что проблемы это не решит.
С Гейлом просидели полтора суток. Под конец Шоши был до смерти уставшим. Сил хватило лишь на то, чтобы доползти до дому, выгнать засыпавшую на ходу Анари и присесть на кровать рядом с Кайденом, чтобы проверить его самочувствие. Там же, возле Кайдена, он и уснул, неудобно свернувшись калачиком на краю кровати и уткнувшись носом в прохладное – жар сбили еще два дня назад и Кайден медленно, но уверенно шел на поправку, – плечо друга. При любых других обстоятельствах Шоши бы радовался совместной ночевке либо же никогда не позволил себе такой вольности. Сейчас же ему было абсолютно плевать – сон был в тот момент лучше самого желанного мужчины.
Проснулся Шоши от ломоты во всем теле. Он так и проспал всю ночь, свернувшись на свободном уголке кровати под боком у Кайдена. Сильно затекла рука, которую среди ночи он бессознательно закинул на друга. Аккуратно выпрямившись, он попытался освободить конечность, когда почувствовал какое-то шевеление. Подняв голову, он встретил сонный и растерянный взгляд Кайдена:
– С добрым утром, – с третьей попытки выговорил тот. – Где я?
Шоши выдохнул и опустил голову, вновь утыкаясь лбом в плечо друга. От облегчения хотелось плакать. От усталости, свалившейся на плечи – лежать вот таким тесно прижавшимся друг к другу комочком всю оставшуюся жизнь.
– С добрым утром, Кайден. С добрым утром.
Собрав себя в полуживую сущность и по уши залившись тонизирующим настоем, Шоши провел диагностику, накормил Кайдена жидким бульончиком и строго-настрого запретил тому даже пытаться встать. Впрочем, Кайден к подвигам и не стремился. Он даже говорить толком не мог. Послушно проглотив все, что в него попытались запихнуть, он стойко выдержал процедуру омовения и рухнул на подушки, вырубившись где-то в процессе падения. На этот раз сон его был здоровым и спокойным. Шоши, недолгое время любовавшийся на дело своих рук, выпил стакан узвара и рухнул поперек лежака, устроенного для него на время болезни Кайдена, и моментально уснул. Его не разбудил ни приход Эрны с Анари, ни то, как они его раздевали и перекладывали под одеяло.
Шоши проснулся посреди ночи. В комнате горела лучина, при свете которой он различил чей-то силуэт, склонившийся над постелью Кайдена.
– Анари? – хрипло позвал он. Девушка встрепенулась и отскочила от Кайдена. – Который час?
– Уже за полночь. Ты проспал больше двенадцати часов.
– Кайден?
– Просыпался ближе к вечеру, выпил лекарства и сразу же уснул.
– Хорошо, – Шоши вылез из-под одеяла и потянулся, ничуть не стесняясь своей наготы. Анари охнула и стыдливо отвела взгляд. Хмыкнув и прихватив свежую рубаху с полотняными штанами, Шоши направился в закуток, служивший для справления нужды и прочих гигиенических процедур. Голова все еще гудела, но он знал, что это – последствия недельного перенапряжения. Помочь этому могут продолжительный отдых и отсутствие бурной магической активности ближайшие пару недель. Шоши вздохнул – Кайден всегда сподвигал его на невозможные поступки.
Вернувшись в комнату, он посмотрел на чинно сидевшую у постели больного девушку.
– Пойдем, я тебя провожу до дома.
– Я бы…
– Анари, я благодарен за вашу с Эрной помощь, но… И так в моем доме слишком много людей. Я сам в состоянии позаботиться о Кайдене.
Анари нахмурилась, но затем согласно кивнула. Шоши понимал ее желание быть рядом с Кайденом, но… но нет. Пока Кайден был в его доме, пока он был в его постели, что бы его туда не привело… Это было странное, абсолютно нелепое, особенно в сложившихся обстоятельствах, чувство, но хотя бы этот призрак принадлежности Кайдена ему, Шоши, хотелось сберечь и оставить только для себя. Поэтому пока он может, он будет держать Анари подальше от своего Кайдена.
До дома Эрны они дошли в молчании. Только уже на пороге Шоши спохватился и спросил у девушки про Гейла.
– Дафна сидит с ним. Он плох, но уже пришел в себя. Плачет и не хочет никого видеть.
Они помолчали.
– Я приду завтра. Принесу обед, – сказала Анари. – И мать обещала зайти утром, проверить его состояние. Это хорошо, что Кайден уже проснулся, да? – она несмело улыбнулась Шоши, пожелала доброй ночи и, не дожидаясь ответа, закрыла дверь.
– Спокойной ночи, – сказал Шоши и медленно побрел домой. Хотелось проветрить голову и привести в норму разворошенный улей чувств.
Дома его ждал Кайден.
– Ты давно проснулся? – спросил Шоши, устраиваясь на стуле у постели друга и пробуя его лоб тыльной стороной ладони.
– Только что. Услышал, как ты дверью хлопнул, и решил, что пора просыпаться. Я долго спал?
– Достаточно, – улыбнулся Шоши. – Как ты себя чувствуешь?
– Слабым. Разбитым.
– Как голова?
– Гудит. И какой-то постоянный шум на периферии, – он закашлялся.
– Воды? – Шоши метнулся за стаканом и напоил друга, придерживая его под голову. Кайден благодарно прищурился, а потом так и не разрешил убрать руку, позволяя гладить себя по затылку, перебирая влажные от пота пряди на затылке.
– Оставь, – попросил Кайден. – Так легче.
Шоши послушно оставил. Он понимал, что происходит. Разрушенные щиты начали восстанавливаться, как только Кайден пришел в себя. Шоши чувствовал, как сквозь бреши в защите Кайден неосознанно тянет из него магию.
– У тебя слетели все щиты, – через некоторое время сказал Шоши.
Кайден хоть и медленно, но соображал. Отстранившись от друга, он спросил:
– Много я у тебя выкачал?
– Сейчас – нет. А вот ночью это, видимо, получилось у тебя неосознанно.
– Прости.
– Ты не должен просить прощения. Я так понимаю, именно это помогло тебе, наконец, проснуться. Так что я рад, – он вновь протянул руку, чтобы погладить Кайдена. Нужно было снова кастовать диагностическое заклинание, затем накормить больного и напоить вечерней дозой лекарств. Но Шоши позволил себе еще пять минут такой невинной близости, прежде чем подняться и пойти на кухню.
Не сказать, чтобы Кайден выздоровел моментально, но на поправку шел быстро и споро. Днем приходила Анари и проводила рядом с ним почти все время. Шоши раздражался, но признавал ее желание и право быть рядом с любимым мужчиной. По утрам вместе с дочерью заглядывала Эрна, а вечерами – Дафна. Поэтому Шоши наконец-то вспомнил, что такое здоровый сон.
Раз в два дня он заходил, приглядывал за Гейлом. Счеты с жизнью тот больше свести не пытался, но и известие о том, что его сын пошел на поправку, жизни в его взгляде не прибавило. Шоши молча диагностировал его состояние, рапортовал о нем Дафне и возвращался домой. Ведь там его ждал Кайден.
Кайден уже вполне самостоятельно перемещался по дому, мог есть не только жидкие похлебки, а цвет лица с каждым днем становился все здоровее. Шоши расслабленно любовался на своего друга, нарезающего хлеб к ужину, а потому вопрос Кайдена застал его врасплох.
– Я тебе не надоел?
– Нет! Кайден, – Шоши вздохнул и отложил ложку. – Кайден, я скажу это один раз и надеюсь, что ты не заставишь меня повторять это вновь. Ты – мой лучший друг, самый близкий, самый дорогой мой человек. Мне… в радость то, что я могу тебе помочь. Хотя я бы предпочел, чтобы второй такой ситуации, в которой потребовалась бы моя подобная помощь, больше не возникало.
Кайден долю секунды смотрел на Шоши, затем молча нарезал хлеб, разложил его на тарелке и лишь после этого поднял на друга открытый и искренний взгляд:
– Шоши, спасибо.
Это простое слово согрело Шоши сильнее, чем тысяча солнц.
Тем же вечером Шоши вчитывался в притащенные Дафной кайденовы книжки, пытаясь найти в них советы по скорейшему восстановлению ментального здоровья. Сам предмет изучения сидел на кровати, подобрав под себя ноги и глядя в одну точку на стене.
– Шоши? – внезапно позвал он.
Шоши встрепенулся, поднял глаза на друга:
– Что говорят в деревне? Про маму?
Некромант некоторое время помолчал, формулируя ответ. Лгать он не собирался, но и правду можно донести разными способами.
– В основном, молчат. Старейшины боятся. Женщины… если что-то и знают, то предпочитают не оповещать об этом мужчин.
Эрна явно знает. Шоши умел слушать. Из пары фраз, которыми вскользь обменялись Дафна с Эрной в первые дни пребывания Кайдена в его доме, Шоши смог вычленить зерно истины. Они знали, что случится что-то нехорошее. Не уверен, ожидали ли они смерти Рэйны, но… Вряд ли Кайдену сейчас стоит об этом знать.
– Шоши, ты… ты и так много для меня сделал… – Кайден замер в нерешительности, а затем продолжил. – И то, что я у тебя прошу, это… ты не обязан это делать. Но мне нужно поделиться. Рассказать хотя бы кому-нибудь. Но кроме тебя у меня никого нету.
Шоши мог бы сказать Кайдену, что у того есть отец, тетка, брат. Анари, в конце концов. Он прекрасно понимал, что “у меня есть ты” от Кайдена никогда не будет тем самым, которое хотелось бы услышать от него Шоши. Но, тем не менее, он закрыл книгу, подошел к кровати и уселся рядом с другом. Кайден, будто маленький ребенок в поисках защиты, прижался к Шоши, положив голову тому на плечо, и заговорил.
Он говорил путано, скомкано. Шоши два раза вставал и приносил другу кружку с водой, в которую он незаметно добавлял успокоительные капли. Один раз им обоим пришлось в срочном порядке подскакивать с кровати и перестилать сырые простыни – второй стакан Кайден не удержал и пролил на себя и постель.
Шоши слушал молча. Не принимая на себя чужую боль, но осознавая, понимая ее и искренне сочувствуя. Потому что именно он каждую ночь просыпался от крика Кайдена, именно он сидел у его кровати, пока друг, захлебываясь и стуча зубами по краю кружки, глотал настои сонных трав. Потому что, когда Кайден засыпал, именно Шоши продолжал держать его за руку, гладить по голове, и шептать, что все наладится и будет хорошо. Потому что, бессознательный и разбитый, Кайден пришел искать помощи именно к его дому.
Когда Кайден договорил, Шоши молча прижал его к себе. И не отпускал, пока тот сам не отстранился, чтобы лечь. Шоши начал вставать, но Кайден вцепился в его руку, как тонущий в болотах цепляется за нависшую над ложной тропой лиану.
– Останься.
– Я загашу лучину и вернусь.
Они засыпали в обнимку. Шоши робко перебирал волосы на затылке сладко сопящего Кайдена, а на задворках его сознания копошилась мысль – вот бы так было всегда.

Через несколько дней пришла Дафна и забрала домой Кайдена. О том, что случилось с Гейлом, Кайден знал, но все равно Шоши видел, как тяжело друг воспринял состояние своего отца. Гейл не смотрел на Кайдена, не реагировал на просьбы и уговоры Дафны, а о младшем сыне даже слышать ничего не желал. Шоши всунул Дафне мешочек с травами, наказав каждый вечер заваривать по ложке Кайдену и по две – Гейлу, и вернулся домой.
Комнаты встретили его тишиной и пустотой. Оказалось, за все эти дни Шоши слишком привык к присутствию Кайдена в своем доме и теперь в полной мере ощутил внезапно свалившееся на него одиночество.
Вздохнув, он принялся перестилать постели и наводить порядок на кухне. Убрать лишнюю посуду – слишком много ее теперь на одного человека.
За эти дни Шоши практически забросил все свои занятия, полностью сосредоточившись на уходе за больным, поэтому ближайшие пару суток ему предстояло разгребать последствия своего пренебрежительного отношения к повседневным делам поселка. Не то чтобы Кайден того не стоил.
На второй день входная дверь взорвалась стуком. На пороге стоял Кайден, тяжело привалившийся к косяку. В глазах у Кайдена застыли слезы.
– Можно, – его голос звучал сорвано и глухо. – Шоши, можно я у тебя переночую?
– Да, конечно, проходи, – Шоши посторонился, пропуская друга в дом.
Переступившего через порог Кайдена шатнуло, и Шоши еле успел подхватить его под руку и транспортировать до кровати. Затем пощупал его пульс и огладил лицо. Лоб Кайдена пылал.
– Кайден, что случилось? – кое-как стащив с безвольного тела, развалившегося поперек кровати, сапоги, Шоши перевернул друга, устраивая его на простынях. Затем поднялся и собирался было пойти за кружкой с настойкой на травах, когда Кайден схватил его за руку.
– Шоши, не оставляй меня! Побудь со мной, – глаза он продолжал упорно прятать за длинной челкой, но рыдания все же прорвались в голос.
– Я сейчас вернусь к тебе, – ласково, как с маленьким ребенком, заговорил Шоши. – Погоди минутку, – он аккуратно высвободил руку из захвата и пошел за травой.
Кайдена даже не пришлось уговаривать – он самостоятельно выпил все до последней капли, позволил положить себе на лоб прохладный компресс, а потом жалобным взглядом посмотрел на друга. Шоши коротко вздохнул и устроился рядом, притягивая голову Кайдена к себе на плечо.
Некоторое время они лежали в тишине. Тело Кайдена содрогалось в беззвучных рыданиях, в то время как Шоши пытался утешить его, гладя по спине, по голове, нашептывая на ухо какую-то бессмысленную чушь – тут было важно не то, что он говорил, а каким именно тоном это произносилось. Постепенно друг успокаивался и в итоге затих, уткнувшись носом в шею Шоши и согревая ее дыханием. Шоши лежал и терпел, стараясь не обращать внимание на томление, которое начало разгораться в его теле. Не время, не место и не тот человек. Кайдену сейчас нужна дружеская поддержка, а не вываливание на него чужих личных проблем.
Внезапно Кайден выскользнул из-под обнимающих его рук и приподнялся на локте, заглядывая в лицо Шоши. Лунный свет, слабо пробивающийся в окно, освещал комнату, позволяя видеть силуэты, но его было недостаточно для того, чтобы разглядеть нюансы эмоций.
– Кайден? – Шоши обеспокоено приподнялся, но Кайден удержал его за плечо. А затем протянул руку, проводя ею по плечу и руке лежащего друга.
По телу Шоши прошла дрожь. Однако ему еще хватало ума и понимания того, что это необходимо прекращать.
– Кай, что ты делаешь?
– Не знаю. Но тебе нравится? – он подтянулся повыше и теперь нависал над Шоши, заслоняя собою лунный свет. Дрожащие, неуверенные пальцы Кайдена робко коснулись скулы, поднялись по ней наверх, к мочке уха, нежно помассировали висок.
«Да!» – хотелось выкрикнуть Шоши. «Никогда не останавливайся!..».
Однако здравомыслие было в нем сильнее:
– Кайден, ты сейчас не в себе. Ты не понимаешь, что делаешь и чего добиваешься. Прошу тебя, ляг и расскажи, что случилось.
Кайден упорно мотнул головой:
– Шоши, это сейчас не имеет значения. Единственное, что сейчас важно – это ты. Ты – единственный, кто был со мной все эти дни просто для меня. Я же помню, как ты сидел со мной ночами. Как обнимал, как гладил по голове. Ты вернул меня сюда. Именно ты. Пока я валялся там, с разобранными щитами, я чувствовал твои эмоции. Тогда я не знал, что они твои, но именно поэтому я очнулся. Я возвращался к тому, кто так дорожил мною. И когда я проснулся – первый раз – все, что я почувствовал, все, что я увидел – это все был ты. И я хочу, чтобы и дальше ты был для меня, а я – для тебя.
На протяжении своей пламенной речи, Кайден не переставал гладить Шоши, ласкать, изучать кончиками пальцев виски, нос, губы, шею, плечи. Он рисовал раскрытой ладонью круги на груди друга, яростно шептал свои слова и столь искренне верил в них, что все внутренние возражения Шоши были готовы капитулировать пред таким настоем.
– Ты понятия не имеешь о том, чего просишь. Я люблю тебя, Кайден, да, ты правильно понял. Но заботился я о тебе не только и не столько поэтому, сколько потому, что ты – мой лучший друг. Это всегда имело и имеет первоочередное значение. И если…
– И если ты думаешь, что такой фразой сможешь убедить меня в ошибочности моих следующих действий, то ты плохо меня знаешь, – и Кайден склонился к лицу друга, наощупь находя губы и целуя их.
Первый поцелуй вышел неловким, горько-соленым, с привкусом слез и успокоительных трав. Какое-то время внутри у Шоши шла дикая борьба – с одной стороны, хотелось забыть обо всем и утонуть в долгожданном поцелуе. С другой стороны, он понимал, что если не прояснить сейчас все с Кайденом, то они оба совершат колоссальную ошибку, которая будет стоить им больших последствий. Впрочем, Кайден, как и всегда, не предоставил ему вариантов. Он просто лег на спину и рывком перекатил на себя Шоши. От ощущения ласкового, желанного, дрожащего от страха и желания тела под собой у Шоши снесло остатки здравого смысла, и он отдался на волю судьбы. Будь что будет. А утром они разберутся во всем – и в том, что довело Кайдена до срыва, и в том, как им жить после этой ночи. Сейчас же он должен отвлечь друга, максимально заставив его думать лишь про хорошее. Это было просто. Труднее было самому поверить в то, что сбывалось самое лучшее, что могло бы быть и что наконец-то случилось в его жизни.

Утро ворвалось в дом солнцем из открытого окна. Шоши фыркнул на солнечных зайчиков, лезущих в глаза, перекатился на бок, уткнувшись лбом в чье-то плечо, и собирался доспать еще парочку часов, когда тело рядом с ним пошевелилось. Тогда Шоши все вспомнил.
Осторожно приоткрыв левый глаз, он опасливо посмотрел на лежащего рядом друга. Кайден жмурился на солнце и тоже смотрел на него.
– Доброе утро, – наконец, нарушил тишину хозяин дома. Голос со сна звучал хрипло.
– Доброе, – расплылся в счастливой улыбке Кайден. Затем протянул руку и заправил Шоши за ухо прядку волос. – Действительно доброе, – и он притянул друга поближе, целуя щетинистую щеку.
– Кай, ты помнишь, что вчера было? – осторожно поинтересовался Шоши. Такое… идеальное продолжение вечерних событий его, мягко говоря, удивило.
– Мне кажется, уже начал забывать, – вздохнул Кайден и вновь потянулся к Шоши, но друг его остановил:
– Кайден, тебе не кажется, что твоя реакция несколько…
– Шоши, то, что было вчера… Я такого никогда не испытывал. Не думал, что бывает так – чтобы полное единение и все мозги будто выжигает, оставляя только ощущение абсолютного, незамутненного счастья и удовольствия. И все проблемы, все печали, вся жизнь вокруг перестает существовать, а остаемся только мы с тобой. И вот это ощущение… Ты – мой якорь. Мой маяк. Я пришел к тебе в бессознательном состоянии – вчера и, – он запнулся, – и после маминой смерти тоже. Потому что ты – единственный, кому нужен именно я, а не моя сила, мой статус, нечто абстрактное, что называется “Кайденом”.
Он сел на постели, выпрастываясь из простыни, и оперся спиной о стену. Сидел, абсолютно обнаженный и не стесняющийся своей наготы, в лучах утреннего солнца, и Шоши не мог отвести от него взгляда. Казалось, боги послали ему совершенство.
– Я ведь вчера пришел к тебе не просто так. Отец… Гейл – он где-то достал наркотики и… В общем, я много чего вчера в его бреду услышал. И что лучше бы нас с братом совсем не было, и что без супруги он не жилец. Но меня не это подкосило. А то, что он разговаривал с матерью. И при этом его лицо… оно светилось изнутри, – Кайден помолчал. – Он видел ее, понимаешь? Ее и только. В ней он видел свет, солнце, смысл всего своего существования. И ее не стало. Я ведь тоже не могу без матери. Я никогда не смирюсь с ее утратой. Но больше всего в его словах меня зацепило не это. А то, что я никак не мог понять, как можно настолько быть привязанным к другому человеку, чтобы более ничего не имело значения, не имело смысла, чтобы мир без его присутствия внезапно утратил все краски. И когда я подумал об этом… мне в голову сразу же пришло твое имя. Ты – тот, кто удержал меня, кто привел меня с того света, кто светил мне и направлял меня. Возможно, я бы не пришел к тебе со своим открытием, но я помню, смутно, но помню – как ты смотрел на меня, как украдкой гладил волосы, как целовал, когда думал, что я сплю.
Шоши мучительно покраснел. Ему было неловко за свои действия. По сути, он действительно не имел никакого права на такое поведение.
– Прости, Кайден, я…
– Нет, Шоши, это ты прости. Прости за то, что увидел это только сейчас. Но, ты же видишь, мое сердце мудрее, чем разум – ведь я все же пришел к тебе – и тогда, и сейчас. И… я прошу тебя, очень прошу – не прогоняй меня! Позволь мне остаться!
Шоши тяжело вздохнул. Кайден просто не осознавал последствий своей просьбы. Но и отказать в том, о чем даже украдкой не смел мечтать… Нет, он не допустит такой глупости – если журавль сам постучался в его двери, он совьет ему гнездо в своем доме и никогда не выпустит на волю.
– Кай, ты не понимаешь, чего просишь. И я не понимаю, почему соглашаюсь. Но ты мне нужен. Надеюсь, это взаимно.
– Даже не сомневайся! – улыбка Кайдена соперничала по своей яркости с солнцем, продолжавшем согревать озябший за ночь дом. – Теперь-то я могу тебя поцеловать?
Шоши рассмеялся. А ведь он действительно ранее полагал, что чудес не бывает.
Кайден фактически перебрался к нему. Днями он пропадал в деревне, выполняя свои обязанности, помогая по хозяйству тетке и Эрне. Возился с Анари, воспитывал подрастающую молодежь. А вечерами возвращался к Шоши, они ужинали, купались и шли спать. Это стало таким привычным ритуалом, будто так было всегда. Вечное утро, наполненное солнечным светом и ранними поцелуями сменялось такой же вечной ночью, под покровом которой творилось таинство любви. Кайден не знал ни стыдливости, ни страха, не считал происходящее странным либо противоестественным. Он просто жил, цепляясь за Шоши, как за якорь реальности. Каждый раз он смотрел на него и повторял: “Ты – мой маяк, и пока ты светишь, я буду к тебе возвращаться”.
Но счастье не могло длиться вечно. Первыми, как всегда, о неладном догадались женщины. В один из вечеров Кайден вернулся от тетки злой, как тысяча личей, и без лишних слов утащил друга в постель. Шоши каждый раз удивлялся неумеренным сексуальным аппетитам любовника, а также полным отсутствием сомнений и неловкости перед чем бы то ни было. Когда же, абсолютно выжатые и чуть ли не растворенные друг в друге, они лежали посреди скомканных простыней и разбросанных подушек, Кайден внезапно посерьезнел и сказал:
– Дафна про нас с тобой знает. Сегодня устроила целый спектакль. И про то, какой ты бессовестный, и про то, как я могу так с ней поступать. Кричала, стыдила, плакала. Тошно.
Шоши приподнялся, глядя на него сверху вниз:
– Ты же понимаешь, что формально она права и мы с тобой…
– Мы с тобой – это мы с тобой. Наше личное дело. Которое не должно трогать никого, кроме нас. Ни тетку, ни Анари, ни весь Совет Старейшин вместе взятый.
Шоши улегся обратно, поудобнее устраиваясь рядом, и положил голову на плечо Кайдену. Где-то на периферии сознания в очередной раз зазвонили тревожные звоночки, но он предпочел из проигнорировать. Вместо этого он прошептал в пустоту перед собой:
– Кай, я тебя люблю.
Кайден промолчал, лишь крепче прижимая его к себе.

Течение дней шло своим чередом, но тревога все нарастала. Шоши не мог от нее избавиться – во всем ему чудились намеки, насмешки и подставы. К нетрадиционным связям суровое партиархальное общество куфти относилось не слишком благосклонно. Высокое положение Кайдена могло бы спасти ситуацию, но… Одновременно с этим Кайден и слышать не хотел никаких доводов рассудка, лишь твердил, что кроме Шоши ему никто не нужен и что если для того, чтобы быть вместе, им придется покинуть родную деревню, то он, Кайден, к этому готов. И ему было плевать что случится с деревней, когда придет Повелитель и не сможет отыскать одного из своих сильнейших магов.
Шоши было до слез жаль друга. Обиженный и своими, и чужими, Кайден, сам того не понимая, вцепился в первое же светлое чувство, которое ощутил. По счастью для Шоши, это была именно его привязанность к Кайдену. На горе обоим – эта привязанность стала взаимной. Как бы ни хорохорился Кайден (а Шоши понимал, что тот слов на ветер не бросает, и если собирается уходить – то уйдет без малейших сомнений), но эгоистом быть ему друг никогда не позволит. Потому что есть в мире благо для одного, и благо для многих.
В очередной день, когда Шоши задумчиво разбирал засушенные травы и размышлял об их с Кайденом дальнейшей судьбе, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.
– Эрна, – кивнул Шоши. – Я давно тебя ждал. Проходи, садись. Чаю?
– Да. И чем больше, тем лучше. Потому что разговор у нас будет долгим.
Некоторое время они молча пили чай, наслаждаясь терпким вкусом и резким запахом трав. Затем Эрна отставила кружку и внимательно посмотрела на Шоши:
– Ты же понимаешь, что ничем хорошим ни для кого из нас это не кончится?
– Ты смотрела в будущее?
– Не я одна. Рэйна знала, на что идет. Ее жизнь была выкупом за жизнь не только ее детей, но и всех еще не рожденных куфти. Она сознательно пожертвовала собой. И теперь у нас есть шанс не просто выжить, а освободиться от Повелителя.
– И все ниточки завязаны на Кайдене?
– Да. Так видела я, так видела Дафна. Так видела Рэйна.
Шоши задумчиво мешал чай деревянной палочкой.
– И ты считаешь, что если Кайден останется со мной, то…
– То у нас может не быть того будущего, которое принесет мир.
Он отодвинул кружку, поставил локти на стол и обхватил голову руками. Шоши с самого начала знал, что у них с Кайденом не могло быть их собственного “и жили они долго и счастливо”. Но одно дело, когда его не может быть по причине моральных устоев общества, в котором они живут. И совсем другое, когда сама возможность их “долго и счастливо” может стать концом для всего.
– Почему? Почему именно мы?
– Я не знаю, Шоши, – Эрна протянула руку и с материнской заботой погладила Шоши по голове. – Честно – не знаю. Я могу видеть, могу толковать, но тут я ничего не знаю. Возможно, все дело в том, что сейчас Кайден видит только тебя. Он настолько зациклен на тебе, в тебе, что…
– ...что окружающий меня мир не важен, – дверь резко грохнула косяком о стену и в дом вошел Кайден. Очень злой Кайден. – Эрна, что ты тут делаешь?
– Пытаюсь вселить благоразумие хотя бы в одного из вас. Неужели ты не понимаешь, что так продолжаться не может? Вы не сможете быть вместе, как бы вам ни хотелось того. Просто не сможете – если вы останетесь вдвоем, то конец для куфти наступит намного раньше.
– Эрна, эти сказочки про высшее благо мы уже проходили. Где была ты со своими историями, когда убивали мою мать? Где была ты, когда у нее забирали вначале меня, а потом Райлина? – по мере того, как Кайден говорил, его голос становился все громче и громче. Так, что остаток своей тирады он буквально кричал в лицо Эрне:
– За время учебы и службы у Повелителя я навидался предостаточно. И я все же вынужден отправляться туда, где убили мою мать, снова и снова. А по возвращении домой все, что я нахожу – кучку чванливых стариков и загадочных женщин, не желающих признаваться в своих видениях, а потому считающих себя вправе решать чужие судьбы. Никому из вас я не был нужен. Кроме Шоши, – внезапно он успокоился и уже тихим и спокойным голосом закончил. – Прошу, Эрна, оставь нас в покое и не возвращайся сюда никогда. По крайней мере, не приходи с подобными разговорами. Если вам нужен спаситель куфтийского народа, ищите его где-то вне пределов этого дома, – и Кайден демонстративно указал ей на все еще открытую дверь.
Эрна долго и внимательно смотрела на Кайдена, а затем перевела взгляд на Шоши:
– Я надеюсь на твое благоразумие.
– Эрна, не испытывайте мое терпение! – вновь повысил голос Кайден.
– Кай! – одернул друга Шоши. – Я подумаю, Эрна. Спасибо за беседу.
– Спасибо за чай, – кивнула женщина и вышла из дому, плотно прикрывая за собой двери.
– Ты даже не будешь думать о том, что она тебе наговорила, – налетел на него Кайден. – Все это глупости и бредни. Ты же со мной согласен?
– Согласен, – кивнул Шоши, отступая перед превосходящими силами противника. Лавка подло подсекла его под ноги, и он упал бы, если бы Кайден не поддержал его за руки.
– Шоши, ты – все, что есть у меня. И все, что мне нужно, – под его доверчивым взглядом можно было таять, как лед на солнце.
Спорить с этим не хотелось. Шоши просто протянул Кайдену руки и, когда тот обнял его в ответ, шепнул ему:
– Это ты – все, что у меня есть. Помни об этом.
– Всегда.

Шло время. Последние несколько недель Кайден зачастил к Повелителю – проведывал брата и выполнял какие-то свои обязанности в Оазисе. В очередной раз, когда Кайден отбыл с ночевкой, пообещав вернуться через два дня, Шоши собрался с духом и сам пошел к Эрне.
– Мне нужно знать, что вы видели, – без предисловий начал он.
Эрна вздохнула:
– Проходи, садись. Не на пороге же разговаривать. Я как раз обед готовлю. Ты голоден?
Шоши покачал головой. Ни есть, ни пить ему не хотелось. Он пришел сюда принимать решение… и уже догадывался, к какому варианту склонится.
– Что вы видели?
– Я видела два варианта. Поступок Рэйны сделал возможным второй. Оба ее сына – и Райлин, и Кайден будут в услужении у Повелителя. Но именно ее смерть послужит переломным моментом, после которого Кайден решится предать Повелителя, что косвенно повлияет на дальнейшую цепочку событий, в результате которых мы сможем избавиться от его ига. Однако этот вариант был очень размытым, где-то на него приходится вилка вероятностей…
Шоши нахмурился, переваривая услышанное.
– Вы хотите сказать, что, останься Кайден со мной, он забудет о Повелителе. И это создаст искажение линии вероятности события, которое приведет к желанному нам с вами исходу.
– Да, ты верно уловил суть.
Шоши долго молчал. Эрна суетилась на кухне, приглядывая за подходящим тестом и дорезая овощей в суп. При виде этой картины – такой простой, такой естественной в своем бытовом проявлении, у Шоши защемило в груди.
– И вы хотите, чтобы отвлекающие факторы исчезли из его жизни? Вы понимаете, что по сути, вы просто заново сломаете человека? Вы сталкиваете Кайдена обратно в тот ужас, из которого с таким трудом мы все это время его вытаскивали.
Эрна отложила нож и посмотрела на Шоши:
– Я хочу, чтобы мои дети и дети моих детей, и дети моих внуков и еще много-много поколений вперед жили и радовались. И если ради этого кому-то одному придется поступиться своим счастьем…
– Легко говорить, когда поступаетесь не вы! – выкрикнул Шоши. Затем потер лицо руками и шумно выдохнул. – Простите. Я не должен был на вас кричать. Но, тем не менее, почему-то всегда теми, кто вынужден собой пожертвовать, оказываются не те, кто говорят слова о необходимости жертвы.
– Шоши, я знаю, что прошу тебя принять очень тяжелое решение. Возможно, оно будет самым тяжелым решением в твоей жизни, но благо одного – ничто перед благом многих.
– Рэйне вы тоже это говорили? – увидев, как исказилось лицо Эрны, Шоши вновь пожалел о своей резкости. – Извините.
Некоторое время сидели в молчании. Затем Эрна вновь взяла в руки нож и продолжила разделывать овощи. Она яростно вонзала наточенную стальную полоску в мягкий и беззащитный бок темно-фиолетового плода. А Шоши смотрел на это завороженным взглядом и ощущал, будто этот нож раз за разом вонзается в его сердце, распиливая его на мелкие кусочки.
– Как… Что я могу сделать, чтобы все вернулось на круги своя?
Эрна отложила нож и подняла взгляд на Шоши. Она долго смотрела на него, будто впервые видела. А затем расплакалась.
Внедрить одну простую мысль, безобидную иллюзию в спящее, доверчиво не скрытое щитами сознание для Шоши оказалось очень просто. Саму идею придумала Эрна, а на Шоши пала тяжкая доля ее воплощения. Они перенаправили вектор нечеловечески крепкой привязанности Кайдена к Шоши на его младшего брата, Райлина. А вектор пылкой влюбленности – на Анари. Чувства остались прежними. Поменялся лишь их объект. Шоши сознательно самоустранил себя из его жизни.
Спустя два дня Кайден проснулся в своем доме эмоционально вымотанный, но полностью уверенный в том, что последние полгода провел все свое свободное время в компании брата и Анари. Именно Анари вытаскивала его с той стороны безумия после маминой смерти. Именно Райлин был тем якорем, который удержал обезумевшее от горя сознание в границах этой реальности. Порой, правда, нет-нет, да и проскальзывали в голове неуместные мысли о солнечном утре да мерцающем свете далекого маяка, но когда он как-то спросил об этом у Шоши, тот лишь странно взглянул на друга и посоветовал побольше отдыхать и высыпаться. И Кайден последовал его совету.

<i>Пятнадцать лет спустя</i>
– Шоши, я женюсь! – в его дом радостным вихрем ворвался Кайден, подхватывая друга и от полноты чувств заключая его в объятия. – Наконец-то Эрна дала благословение! Мы с Анари сыграем свадьбу как можно скорее!
Шоши улыбался, обнимал счастливого друга и любовался его сияющими глазами. Сколько лет прошло, а Кайден так и не изменился – все тот же мальчишка, с головой отдающийся своим чувствам. Анари действительно повезло – муж будет ее любить и лелеять до конца своей жизни.
– Я очень рад за тебя, друг. Очень.
Свадьба удалась на славу. Гудели всей деревней, а парочка заезжих магов с Дельты развлекала молодоженов и гостей фейерверками и иллюзиями.
Во всеобщем шуме и неразберихе праздника Эрна подсела к Шоши без спроса.
– Ты рад?
– За них? Очень. Они отличная пара, – Шоши даже не кривил душой. Он действительно так и думал. В кои-то веки куфтийские женщины со своим пророчеством оказались правы.
Кайден на миг отвлекся от своей новоиспеченной жены, поискал глазами друга и отсалютовал ему кубком. Шоши ответил тем же, улыбнувшись при взгляде на светящегося внутренним счастьем молодожена. Вновь раздались крики “Горько!”, и молодые встали, чтоб уважить желания гостей. Шоши тоже встал – для того, чтобы тихонько под шумок выскользнуть из-за стола.
Улочки деревни были тихи и пустынны. Окликнули Шоши лишь у ворот, да и то – для проформы:
– Кто здесь? А, Шоши. Ты куда собрался на ночь глядя?
– Да так, на звезды полюбуюсь. За деревней они ярче светят.
Охранник хмыкнул:
– Так не в одиночестве же любоваться надо-то! Или ты свою полюбовницу компрометировать не хочешь?
Шоши беззлобно ругнулся на парня, тот радостно заржал, но из деревни выпустил.
Над бескрайним болотом раскинулось огромное, бесконечно глубокое небо. На востоке темнела громада пирамиды, закрывая добрый участок созвездия Странника. А на западе, над самым горизонтом, мерцала большая алая звезда, действительно напоминающая далекий маяк. Сердце давно переболело, но тоска, живущая в душе, так никуда и не делась. Иногда Шоши просыпается среди ночи, оттого, что ему слышится скрип открываемой двери и как родной голос шепчет: “Ты – мой маяк, и пока ты светишь, я буду к тебе возвращаться!”.
Как же Шоши жалеет о том, что не сказал самого важного Кайдену, когда это еще было можно.
Ты – мое солнце. Пока ты будешь греть, я буду вращаться вокруг тебя.
_________________
- Эрик, что ты делаешь?!
- Выращиваю на подоконнике марихуану.
- Эрик, это моя герань.
- Да пофиг, если я скурил - значит марихуана. ©
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Мир Дельта — Форум полуофициального сайта Оксаны Панкеевой -> Проза: фанфикшн Часовой пояс: GMT + 4
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Оксана Панкеева рекомендует прочитать:

Цикл завершается последним томом:

Оксана Панкеева, 12-я книга «Распутья. Добрые соседи».