Катя Озерская
Почему сразу на самом? На самом будет сегодня!
Оказалось, он постоянно слал матери письма, а она то ли сама не получала их, то ли просто не показывала мне. Я естественно сказал, что наоборот всю сознательную жизнь об этом мечтаю. И он как-то моментально переоформил документы, и мне больше не понадобилось никуда уезжать. То есть, до конца его лечения, на неделю, кажется, я поселился в пансионате неподалеку, а потом до конца лета мы поехали на Землю Изначальную. Там я познакомился со своей сестрой по отцу, Лесей. Она жила там со своей матерью и была ровесницей моей сестры по маме.
Я еще удивился, насколько непохожи здешние девочки на бэлджанок. Они такие… беззаботные, как будто перед ними весь мир открыт. И в то же время все время чем-то занимаются. Сестра по маме, Родда в тринадцать лет была противной, постоянно хихикающей девицей, думающей только о тряпках и парнях, а Леся серьезно занималась биологией, играла на флейте в городском юношеском оркестре, занималась в архитектурном кружке. Она мне страшно понравилась. А я ее, наверное, пугал, удивлял или смешил, но она никак это не выдавала. Это было чудесное лето. Потом отец отдал меня в местную школу, на Земле Изначальной. Это была уже средняя школа, то есть, интернат. В той же школе училась и Леся. Я был такой гордый, что смогу заботиться о младшей сестре, защищать ее – и был совершенно шокирован, когда оказалось, что защищать ее не от кого и не от чего, а с домашними заданиями она сама может мне помочь.
Несколько лет так и было: во время учебного года я жил в школе, а на каникулы мы с отцом куда-нибудь ездили. Ему всегда давали отпуск на все мои каникулы, раньше я не думал об этом, а потом понял, что из-за меня. То ли он просил, то ли начальство само ему давало. Только на короткие, осенние и весенние, я уезжал вместе с Лесей к ее матери. Сестру я обожал, к ее матери, Ольге относился с безмерным уважением и все не мог понять, почему же они с отцом расстались.
Нортон неожиданно оторвался от костра, посмотрел на меня и не связано с прошлым повествованием закончил. – Так что детские ночевки в степи меня обошли. На Бэлджи степей не было вообще, а на Земле мне стало не до этого. Так что делают дети, когда ночуют в степи просто так, для удовольствия?
Я замолчала, подбирая слова. Потом смущенно улыбнулась.
– Да ничего такого особенного. Мы жгли костер, пили чай, а когда стали постарше, вино и рассказывали страшные истории или просто говорили о жизни. Все как сейчас.
– И ты спокойно слушала страшные истории? – Поддел меня десантник.
– Нет. Обычно я их сочиняла. И, честно говоря, боялась больше всех.
– В это совсем несложно поверить. Сочини мне страшную историю, пожалуйста.
– Хорошо, – засмеялась я. – Жила однажды одна маленькая девочка…
Жила однажды одна маленькая девочка. У нее были папа и мама, две бабушки и два дедушки и очень много прабабушек и прадедушек. Еще у нее были два котенка, собака колли, белая крыса и зеленый кклорххянский шуш. В общем, девочка была счастлива. Из уроков в школе девочка больше всего любила историю. И вот однажды на уроке истории молодая учительница-практикантка под страшным секретом рассказала классу, что большой антикварный шкаф, который стоит в учительской – это экспериментальная машина времени. Вот только она неисправная, потому что отправиться в прошлое может любой, а вернуться пока еще никому не удавалось.
Все в классе ужасно заинтересовались машиной времени, и девочка – все думали, что она трусиха, а она на самом деле была очень смелая, больше всех. Вечером после уроков она пошла погулять, вернулась к школе и залезла в учительскую, которая была на первом этаже, через открытое окно. Девочке было очень страшно, но еще более интересно. Она открыла дверца большого шкафа. Машина времени выглядела совсем как старый шкаф, но наверное, она маскировалась. Девочка залезла в шкаф и закрыла за собой дверцы. Что-то щелкнуло. Девочка попробовала открыть дверцы шкафа, но у нее ничего не получилось. В шкафу было очень темно и страшно, и девочка начала плакать.
Я посмотрела на Нортона. Десантник спал, подложив под голову мой многострадальный рюкзак. Вот и хорошо. Он прекрасно проживет, если не узнает самого интересного: как на следующий день, опрашивая моих одноклассников, уже вызванный агент Совета Безопасности, выловил историю про шкаф и отправился в учительскую. В шкафу было тихо, на стук никто не откликался, дверцы не открывались, и пролезшие в учительскую мои одноклассники уже начали предполагать, что в шкафу и в самом деле машина времени, когда директриса нашла ключ от антикварного шкафа (он закрывался на почему-то называемый английским) антикварный замок, и открыла шкаф. Там внутри, сжавшись в комочек, спала я.
Разумеется, попало практикантке, попало мне, и даже немного попало поднявшей панику моей мама. Самое удивительное, что я не только не получила клаустрофобии (моя детская психика оказалась весьма пластичной), но и не зареклась проверять все свои догадки и интересы самостоятельно и тишком, доказательство – хотя бы то, что я застряла на Каролине, в то время как меня ищут в Зеленостепске.
Я не заметила, как сама заснула, и мне приснилась какая-то ересь. Сначала мне приснился мой давно померший кклорххянский шуш, который был таким маленьким, что я называла его шушонок: пушистый темно-зеленый шарик размером с крупного ежа, изредка высовывающий маленькие лапки и умненькую мордочку из пушистой шерстки. Шушонок высунул мордочку и сказал мне: «Что смотришь? Не на меня смотреть надо!». Я повернула голову и увидела отца, совсем таким, как запомнила его в последний раз: на нем был комбинезон, легкие ботинки наподобие тех, которые увели с базы мы с Нортоном, волосы подстрижены по моде десятилетней давности.
– Привет, пап, – сказала я.
– Привет, Ирка. – Сказал отец и посмотрел на мои руки.
Я последовала его примеру и увидела, что руки у меня светятся. Как тогда, когда я лечила десантника.
– Все-таки побывала в святилище, – сказал отец утвердительно. – Правильно, я так и рассчитывал. Уже освоилась?
– Нет, – ответила я. – Я не могу понять, как можно управлять этим.
– Очень просто. – Отозвался папа. – Мысленно. Навсегда этого, конечно, не хватит, но недели три ты можешь ни о чем не волноваться.
– А силовой барьер проплавить можно? – Спросила я, наблюдая за причудливым свечением.
Теперь мне было ясно видно, что оно неоднородно: на кончиках пальцев и широкими браслетами вокруг запястий поярче и поплотнее, в остальных местах побледнее, кроме того, периодически от «браслетов» к кончикам пальцев пробегали плотные «искорки».
– Можно. Только не злоупотребляй, абсолютно безвредных биоэнерготехнологий не бывает, – отозвался отец и превратился в десантника. Говорил Нортон по-прежнему отцовским голосом, и говорил теперь уже сплошь непонятное. – Эта энергия меняет человека сильно и быстро. Посвященным младше третьего уровня, не говоря уже о непосвященных пользоваться аккумулятором нельзя, но у тебя особая ситуация, главное, не пользуйся этой силой слишком часто. И не пытайся воздействовать ей на себя – это самый верный и простой способ стать сиймуром.
– Кем? – Удивилась я, но отец замолчал и стал медленно растворяться в воздухе. Я вскочила и закричала. – Папа, погоди!
Нортон замер, оставаясь полупрозрачным, потом снова заговорил:
– И после того, как проплавишь барьер, собери его обратно. Его тут неслучайно поставили.
– От сиймуров? – Закричала я, понимая, что отец продолжил свое медленное таяние.
– Для них это все равно что тонкая ниточка. От их игрушек. И не спрашивай больше.
Отец в облике десантника окончательно растаял, а на его месте появились десятка два загадочных существ. С первого взгляда их можно было принять за обнаженных людей, но потом становились видны слишком гладкая кожа и густые волосы одного и того же ненормального бронзового цвета, тускло-золотистое свечение кистей рук и глаза. Ни белков, ни зрачков, ни радужки. Создавалось впечатление, что за ненадобностью глаза утратили свое предназначение, и теперь из-за век сиял чистый золотой свет. Это было красиво и страшно одновременно. Существа с нечеловеческой пластикой танцевали и прыгали вокруг меня, порой издавая странные звуки, нечто среднее между птичьими криками и человеческим смехом. Эти звуки явно не несли никакой смысловой нагрузки, разве что эмоциональную, но впечатление разумных, существа все равно производили. _________________ Я не злопамятный, я юрист(с)
нет, ну она издевается!
Эльфа - ты садистка! Хотя и хорошая! _________________ Да я такая и я с этим живу, и вам (тут ничего не поделаешь) тоже придется с этим жить!!!
26.06.2182г, Каролина,
зона Каролинской Аномалии,
Я открыла глаза. Звезда Лира уже надежно установилась над горизонтом, но это ничего не означало: сутки на Каролине длились порядка восемнадцати земных часов, а легли спать мы, когда уже давно стемнело. Нортон спал, как младенец. Я припомнила свой бредовый сон и хмыкнула. Могло же такое присниться… хм. А вдруг и я вправду способна проплавить силовой барьер?
Я представила себе, как теплеют и начинают светиться мои руки. Не сразу, но вчерашнее состояние пришло, и я даже почувствовала себя увереннее, вызвав к жизни дремавшую во мне силу.
Силовой барьер под моими руками сначала засопротивлялся, потом стал видимым и наконец с громким треском лопнул под руками.
Нортон вскочил на месте и, еще не проснувшись, схватился за автомат.
– Что?..
– Собирайся, быстро, – велела я, не отпуская готовый вновь срастись барьер. – Я не знаю, сколько я смогу его удержать.
– Ты…
– Да, я проплавила силовой барьер, но эта зараза может в любой момент взять реванш.
Чтобы собрать наши вещи Нортону понадобилась в худшем случае минуту. Десантник проскочил мимо меня, за барьер, и только тогда кинул недособранный рюкзак. Я отпустила барьер и на всякий случай помогла ему срастись получше.
Затем я опустилась на траву, с наслаждением развалилась и посмотрела на обалдевшее лицо десантника. Пожалуй, вся наша «романтическая прогулка» этого стоила.
– Куда нам теперь? – Поинтересовалась я самым обыденным тоном, на который в данный момент была способна.
– На север-северо-запад, – обалдело отозвался десантник. – Бегом – управимся за пару дней. Как у тебя это получилось?
– Все твои пси-воздействия и моя легко усваиваемая энергия. Ты мне лучше вот что скажи. Ты случайно не знаешь, кто такие сиймуры?
Я ждала, что сооружающий новый костерок для завтрака Нортон скажет, что ничего и никогда ни о каких сиймурах не слышал, но все оказалось гораздо интереснее.
– Это где ты бэлджанских сказок наслушалась? – Поинтересовался Нортон совершенно спокойным тоном.
– Сказок?.. – Удивилась я.
Что-то мне подсказывает, что мой странный сон предостерегал меня не от сказок. А от вполне реальной опасности.
– Ну да, это самая популярная нечисть в сказках практически любого народа Бэлджи.
– Может, они тогда и вправду существовали? – Поинтересовалась я, протягивая Нортону галету. Сама я предпочла позавтракать половинкой вчерашней.
– Смеешься, что ли? Первые упоминания о сиймурах встречаются в поучительных легендах одной религиозной секты. Согласно этим самым легендам, сиймуры – это маги, которые не смогли справляться с магической силой каких-то колец, данных им богами, и эти кольца поработили магов, сделав их рабами собственной силы. «Властелин колец» какой-то.
– Ты читал?!
Удивлению моему не было предела. Нортон и классическая литература в моем представлении никак не совмещались.
– А ты думаешь, я тупой, как дерево? В Горте читать Толкиена считалось хорошим тоном. Короче, из этих поучительных легенд сиймуры расползлись во все народные сказки и стали прямо-таки олицетворением всемогущей, умной и злой нечисти.
– А описания их в легендах не было? – Поинтересовалась я, хрумкая половинкой галеты. – Именно в легендах, мне сказки, где все переврали, ни за каким гремлином не нужны.
– Есть. Они…
– А теперь не продолжай, а послушай меня. Похожи на людей, только кожа и волосы бронзового цвета, первичные половые признаки отсутствуют в принципе, руки и глаза светятся золотистым, причем глаза без белков, зрачков и радужки. Имеют биоэнергетические и экстрасенсорные способности, общаются телепатически, одеждой не пользуются.
– Ты забыла про вампирские клыки и золотые кольца, – хмыкнул Нортон. – Возьми кружку. Так кто тебе рассказал-то?
– Один человек, достойный доверия, – уклончиво сказала я. О том, что он явился ко мне во сне, я предпочла не упоминать. – И предостерегал от них, а точнее, от их «игрушек», как он выразился.
– Про игрушки я ничего не слышал, – фыркнул Нортон. – Согласно эпической производной этих легенд, устав от одиночества, сиймуры, которые продолжали быть условно всемогущими, вывели неких италлатов, что дословно переводится, как «золотая кошка». Мирным нравом в литературе эти зверюшки не отличались.
– А у вас водится что-то подобное? – Поинтересовалась я, запивая необыкновенно полезный напиток водой из фляжки.
– Нет, но этих кошечек в литературе уничтожили люди. Ты доела? Собираемся и пошли.
26.06.2182г, Каролина,
зона Каролинской Аномалии,
Главные Ворота
Лора дождалась, пока главный компьютер загрузится и на всякий случай, как и требовалось по инструкции, запустила анализ системы. Десантники расселись на улице, вытащили сухой паек и принялись подкреплять силы после ночного перехода. Девушка задумчиво уставилась на быстро мелькающие по синей панели в полстены желтые строчки. Система, разумеется, в порядке, но она давно уже поняла, что выполнение инструкций порой может существенно облегчить жизнь. Особенно если после твоих действий приходиться объясняться с начальством. Особенно хорошо это понимаешь после того, когда не выполняешь инструкции и попадаешь на этом головой в реактор .
Лора обладала феноменальной невезучестью. Едва окончив старшую школу, она по распределению попала на обязательную практику в патрульную группу №124nb, мало того, что патрулирующую один из самых опасных квадратов обитаемой части галактики, так еще и состоящую из сплошных парней.
На этом неприятности не закончились. Лора с детства увлекалась пилотированием всего, что летает, и в результате еще в средней школе окончила элементарные летные курсы, а в старшей регулярно участвовала в гонках на минидисках, проходящих в верхних слоях земной атмосферы. Управление патрульного катера мало чем отличалось от того же минидиска, и Лора вполне могла управлять катером, если, конечно, не забывать о том, что открытый космос – не верхние слои атмосферы, и гравитация здесь немножко другая, а катер, в котором находится не только пилот, но и некоторое количество патрульных – не одноместный минидиск.
Этим-то и пользовался пилот группы, обожающий заниматься непонятно чем в рабочее время, и искренне считающий, что с Лорой за штурвалом патрульный катер пиратов встретить просто не сможет. Как выяснилось, встретили, и еще как. Умный человек на месте Лоры Бентли сделал бы по пиратскому кораблю предупредительный выстрел, предложил бы сдаться, а видя, что сдаваться пираты почему-то не желают, сообщил бы на базу. Однако Лора, выполнив первые два пункта и обнаружив, что сдаваться действительно никто не собирается, решила погнаться за пиратским кораблем и взять его своими силами. То, что корабль оказался планетолетом, способный перемещаться в открытом космосе на крайне незначительные расстояния (например, от планеты-склада к главному кораблю-базе), ее ни мало не смутило, а наоборот обрадовала: летные качества у планетолета всегда хуже, чем у катера. Пиратов она все-таки действительно, вот только к этому моменту сраженный убойными перегрузками экипаж в последнюю очередь думал о боевых операциях, а планетолет к тому моменту подошел к кораблю-базе, на борту которого кроме нескольких мелких катеров был и боевой крейсер. После этого Лора все-таки спешно сообщила в диспетчерский центр координаты пиратской базы, а потом спешно драпанула, на этот раз едва не убив перегрузками коллег по патрулю и вплотную приблизив катер к досрочному ремонту.
Пиратскую базу обнаружили и нейтрализовали, однако в донесении об этом мелькнули все возможные фамилии, кроме практикантки Бентли. Ее фамилия появилась в выговоре: никакого права водить катер Лора на тот момент не имела.
После практики Лора поступила в летный институт на факультет космического пилотирования. Сравнительно недолгое шестилетнее обучение закончилось тем, что единственную на курсе красивую девушку и к тому же отличницу, Лору взял к себе личным водителям какая-то важная шишка из Совета Безопасности. Работать на такой должности, имея золотые нашивки – по крайней мере смешно.
Параллельно с крупным невезением появлялись невезения мелкие. Вот и сейчас, стоило Лоре отвлечься, как компьютер противно запищал: если когда-нибудь в силовой системе и могла произойти ошибка, то только в присутствии Лоры Бентли.
Лора обернулась к главной визуальной панели. Прочитанная фраза заставила ее заподозрить, что ошибка произошла не в самой системе, а в компьютере, в процессе анализа. Компьютер утверждал, что четверть часа назад, пятнадцатью километрами севернее по периметру Аномалии, барьер был разорван. Более того, в разорванном состоянии он удерживался две минуты сорок шесть секунд, что классифицировалось как среднее время, после чего барьер заботливо склеили обратно.
Сделать такое было физически невозможно. Если, конечно, не подводить к силовому барьеру специальную установку весом в несколько тонн. _________________ Я не злопамятный, я юрист(с)
Катя Озерская
Ну... это точно)
мне кажется, из-за того что это не фэнтези, популярности это иметь не будет?? _________________ Я не злопамятный, я юрист(с)
Лора фыркнула и включила перепроверку. Однако через минуту компьютер повторил свой отчет. Девушка передала подробный отчет на базу, удостоверилась, что барьер действует, как будто его и не разрывали и подключила к компьютеру носитель с программой-ключом.
Пилоту первого класса Лоре Бентли, обладательнице золотых нашивок, почетного знака «за выдающие успехи в области космического пилотирования» и многочисленных медалей за победу в гонках были совершенно неизвестно, зачем силовой барьер, огораживающий зону Каролинской Аномалии, сделан двусторонним, и почему войти в зону гораздо проще, чем выйти из нее. Если бы Лора знала причину таких мер предосторожности, такой длительный по времени разрыв барьера она восприняла бы не как очередное невезение, а как настоящую катастрофу. Но Лоре ничего об этом не было известно.
Компьютер наконец считал программу. Лора провела по терминалу магнитной картой, дождалась подтверждения и ввела код.
На главной панели появилась надпись: «Установите временной лимит и начните прохождение через шлюз».
– Эй, вояки, сколько вам надо, чтобы собраться? – Крикнула Лора в окно.
– Минуты две, – за всех отозвался командир группы Семен.
– Все собираются, один идет проходить через шлюз, – велела девушка, вводя двадцатиминутный лимит активности Главных Ворот.
Десантники управились за восемь минут. Лора попрощалась с группой и уже собралась вернуться через шлюз в зону Аномалии, но вдруг поняла, что ей физически страшно будет бежать полдня к кораблю. Слишком много нехороших историй было связано с зоной Каролинской Аномалии. И кроме того, хотя девушка прекрасно знала, что на Каролине нет крупных хищников, ей почему-то мерещились почти неслышные шаги больших и мягких кошачьих лап и пристальный взгляд не одной пары внимательных глаз с вертикальными зрачками.
Конечно, начальству не объяснишь, что пассажирский корабль был брошен потому, что пилот испугалась. После такого объяснения начальство с Земли Изначальной в колонии будешь до старости возить. Но с другой стороны чувствовать грядущие неприятности Лора с ее хроническим невезением научилась давно, и теперь ее шестое чувство говорило: если Лора отправится сейчас одна к кораблю, до которого добрых пятьдесят километров, ей уже не будет никакого дела ни до начальственных придирок, ни до чего иного.
С минуту Лора колебалась, а потом помахала десантникам рукой и прошла сквозь шлюз обратно в Аномалию. Некоторое время она и десантники смотрели друг на друга сквозь полупрозрачный силовой барьер, а потом одновременно развернулись и побежали в разные стороны.
Глава 3 26.06.2182г, Каролина,
северная окраина Алексии
Я рухнула на траву. Бежать было невозможно, второй дневной пробег делал свое дело. В институте на занятиях по физической культуре из нас готовили скорее спринтеров, чем стайеров, и утомительные дневные пробеги выматывали меня ужасно.
– Нортон… я не могу… больше! Честно… или ты мне дашь… полчаса… или я тут… и останусь… а ты дальше… побежишь, – еле отдыхиваясь, пробормотала я.
– Подъем. – В отличие от меня десантник был настроен весьма решительно. – Что за хлипкие студенты пошли! Вон уже строения пошли, сейчас спрячемся куда-нибудь в подвал, отдохнем до вечера, а там начнем выяснять, что у нас здесь с повстанческим движением. У самого города оставаться нельзя.
– Погоди… зараза бесчувственная… дай отдохнуть…
– Потом отдыхать будешь! Ну и взвалил я на себя! Всего боится, рыдает, как истеричка, элементарный дневной пробег осилить не может…
На это я уже не могла не обидеться: ни к чему из того, что мне пришлось пережить за последние два дня, на первом и втором курсах меня не готовили. И вела я себя не так отвратительно, как пытался расписать это Нортон. Уж простите, супергерои раньше седьмого курса никак не получаются, а я только второй закончила.
– А мне казалось, это я тебя то лечу, то из зоны аномалии вывожу. – Я наконец отдышалась, но подниматься с земли не спешила. – С чего ты взял, что какие-то повстанцы-партизаны уже появились?
– У них было на это целый день, вполне достаточно, чтобы сбиться в группы, – пояснил десантник. – Позавчера, после начала вторжения они приходили в себя, а вчера, пока мы шастали по всяким святилищам и бегали по голой степи, они как раз кооперировались.
– По личному опыту знаешь? – Попыталась съязвить я, но у меня не получилось: Нортон с самым серьезным видом кивнул:
– Именно. Давай, поднимайся.
С видом человека, под дулом лучевого автомата принуждаемого к уборке канализационных коллекторов голыми руками, я встала на ноги. Все мышцы гудели, казалось, что до первых бело-зеленых строений, уже виднеющихся вдали, мне не дойти никогда.
– Это Блюзтаун? – Поинтересовалась я жалким голосом человека, отродясь не занимавшегося спортом, но пробежавшего марафон.
– Смеешься? – Поднял брови Нортон. – Блюзтаун отсюда двести с лишним километров на юго-запад. Хочешь пробежаться?
– Иди ты… обратно в Аномалию. А что это?
Десантник вывел на дисплей встроенного в блок управления комбинезоном микрокомпьютера карту:
– Алексия. Научно-информационный центр. К слову сказать, все главные информационные базы Каролины находятся именно здесь.
Я, начавшая было вставать, снова повалилась на землю со страдальческим стоном:
– Нортон, я так и знала, что жизнь у меня будет спокойная, тихая и мирная!.. Спокойнее, тише и мирнее, чем в информационно-научном центре планеты во время вторжения она и не может быть.
– А ты чего хотела, романтическую прогулку? Пойдем-пойдем. Тем более, что нас уже заметили и поймали в прицел.
– Кто?! – Моментально подскочила на месте я.
– Надеюсь, что наши, – заявил десантник безмятежно и, помахивая моим рюкзачком, двинулся в направлении построек.
Я, забыв об усталости, в две секунды догнала десантника:
– Нортон, скажи мне, что ты пошутил! Ты ведь пошутил про прицел, да?!
– Нет, я абсолютно серьезен. Зато я пошутил, когда сказал, что не знаю, наши это или нет. По счастью там находится либо кто-то из десанта, либо кто-то из твоих будущих коллег-старшекурсников. Кто-то, способный принимать и отправлять телепатические сообщения на земной частоте. Нам с тобой очень повезло, даже никого искать не пришлось.
Лучше бы пришлось. Глядишь, и никого не нашли бы.
Вслух я однако ничего не сказала и припустила за десантником:
– Нортон, а ты что, телепат? Зарегистрированный?
– Нет. Я военный. Внутри черепной коробки, рядом с датчиком направления у меня приемник и излучатель на телепатических частотах. Электроды – к мозгу. Если тебя к восьмому курсу не научат телепатически общаться своими силами, получишь такие же.
– Здорово, – подумав, заключила я. – Нортон, скажи, а у тебя чего внутри черепа больше, мозгов или компенсирующей их недостатки хитрой электроники?
Десантник фыркнул и надулся. Я подумала, что в каждой шутке есть доля правды, и ускорила шаг. Признаться честно, я никогда не видела живых партизанов. Только смотрела видеофильмы по истории, да и те были не документальными, а художественными, пусть и ненадолго опережающими изображаемые события по времени.
Если бумажная книга – это здорово, красиво, интересно и очень волнующе, то в видеофильмах ничего интересного и волнующего нет. В чем их назначение, я вообще не могу понять по сю пору: никакой иллюзии проникновения в события они не дают, а фантазию гораздо лучше развивают книги, к тому же дающие целый фейерверк кинестетических ощущений.
Видеофильм – это движущаяся картинка, показанная на плоском экране на значительном удалении от глаз зрителя. При этом из всех чувств при просмотре такого фильма задействовано только зрение, да еще слух, что вообще есть несусветная глупость: остальные органы чувств во время просмотра фильмов воспринимают, что придется, уменьшая процент усвоенной информации.
Может быть, именно поэтому нарочито оборванные актеры и актрисы в нелепых костюмах, увиденные мной на вышеупомянутом плоском экране, не возбудили во мне никаких чувств, кроме неудержимого хохота.
– Нортон, а как они должны выглядеть?
– Кто, повстанцы? – Переспросил Нортон.
– Ну.
– Как какие?.. Обычные люди. С оружием, а ты чего ожидала увидеть?
Я промолчала и прибавила шагу.
Повстанцев, по крайней мере, тех, что вышли встречать нас, было двое: парень и девушка. Парень, молодой, лет двадцати восьми-тридцати, рыжеватый и веснушчатый, был мне смутно знаком. Девушка была саймонисткой. Однако выкрашенные в темно-красный с медным отливом цвет и заплетенные в две косы при помощи узорчатых тесемок волосы, легкое пестрое платье, имитирующее национальный женский наряд Тарии и множество плетеных из бисера или ниток украшений совершенно не сочетались с черными кроссовками и лучевым автоматом в руках.
Саймонисты, то есть, люди, почитающие учение Клифа Саймона, официально призывали к невмешательству в жизнь других планет, неприменению техники и оружия и вообще пацифизму, в связи с чем в последнее время обожали разгуливать в национальной тарийской одежде под окнами отделений Совета Безопасности с гитарами, флейтами и бубнами, порой распевая заунывные тарийские народные песни. Впрочем, на этом их репертуар быстро заканчивался, и они возвращались к обычным, неофициальным действиям. Неофициально саймонисты сидели на газонах, реже на скамейках, пели под гитару старые песни, танцевали с бубнами, кормили хлебом городских птиц, пили вино из расшитых бисером кожаных фляг, а порой и курили какую-то гадость, на чем их неоднократно ловили. Учение пытались запретить, однако умница Саймон не прописал ни одно из неофициальных действий в своей доктрине, а, так сказать, завещал устно, так что причин запрещать учение не было.
У меня был один знакомый саймонист, которому я имела неосторожность рассказать о движении хиппи, из которого, на мой взгляд, и вырос саймонизм. Новоявленных хиппи хватило на три недели, после чего маленькая община была расселена по причине антисанитарных условий, а ее основатель был арестован на три месяца за попытку приготовить ЛСД (на мой взгляд, совершенно незаслуженно, ибо ЛСД у них не получилось).
Увидев повстанцев, Нортон на секунду замер и, кажется, даже немного отшатнулся назад.
– Стойте, где стоите! – Крикнул парень. – Кто посылал мне сигнал?!
– Я! – Отозвался Нортон.
– У тебя есть оружие?!
– Да! Я сейчас положу его!
– Клади! И иди ко мне медленно! Девушка пусть стоит на месте! _________________ Я не злопамятный, я юрист(с)
Кать, имей совест, откомменть
а я поделюсь с тобой своими мнениями относительно "Бешенных тараканов" и использования персонажей "Шпаги Рианнона")))) _________________ Я не злопамятный, я юрист(с)
эльфа, прости, что не комментила! но мне безумно нравится твое творчество! твори еще на радость нам, верным читателям! _________________ Да я такая и я с этим живу, и вам (тут ничего не поделаешь) тоже придется с этим жить!!!
"Заканчиваю иметь совесть, то есть кончаю..."
Нравится. А почему так мало? _________________ Открыл Америку? Закрой обратно!
Летите, Голлумы, летите...
Живу с завтрашним днем
Лен4онок все равно спасибо)
Катя Озерская как получается
Нортон передал мне свой автомат, прежде висевший через плечо, и я, как и девушка, подняла его, готовая стрелять, если Нортона не так поймут или повстанцы окажутся как раз захватчиками (правда, не очень-то они были на захватчиков похожи).
Налетевший порыв ветра взметнул и легкое платье, и тяжелые косы девушки, не говоря уж о моих едва достающих до плеч волосах. Нортон и рыжий парень остановились в метре друг от друга и замерли, напряженно глядя в глаза.
– Мы вам верим. – Это рыжий парень сказал гораздо тише.
Я услышала это с трудом, и то потому, что ветер внезапно принес мне слова.
Ветер, необычно сильный для этих мест, пах какой-то неуместной свежестью и делал происходящее совершенно нереальным. Я медленно опустила автомат, не отрывая глаз от парней. Нортон кивнул мне, а рыжий парень крикнул что-то саймонистке – на этот раз я не услышала, но догадалась. Девушка опустила свое оружие, кажется, это был не автомат или, во всяком случае, не такой автомат, как у меня.
Я нагнулась, подняла сброшенный Нортоном рюкзак (десантник напихал в него столько нужных и ненужных вещей, что я еле подняла собственную сумку) и пошла вперед.
– Ирка?! – Заорал парень, и я поняла, чем он был мне знаком.
26.06.2182г, Каролина,
зона Каролинской Аномалии
Степь была ровной, солнце не слишком жарким, и бежать было удобно. Но Лору, чего греха таить, подгонял еще и страх.
Девушка то ловила на себе неизвестно откуда идущий заинтересованный недобрый взгляд, то слышала на грани слуха и галлюцинации тихие быстрые прыжки возле себя. В какой-то момент, устав бежать, Лора остановилась. Этого, конечно, не стоило делать: солнце уже клонилась к горизонту, а ночью в зоне Каролинской Аномалии всегда было небезопасно. Но девушка остановилась всего на несколько минут, чтобы послушать вечерние степные звуки: шуршание местной родни кузнечиков, попискивание мелких грызунов и… совершенно чуждое здесь громкое басовитое мурлыканье.
Лора обернулась. Бок о бок с ней, должно быть, уже давно, шла большая золотистая кошка, чем-то похожая на леопарда без пятен.
– Хорошая киска, – пробормотала девушка севшим голосом.
«Хорошая киска» посмотрела на Лору внимательным и умным взглядом и, не прекратив мурлыкать, прыгнула на Лору.
Лора упала и закричала, один раз даже ударила хищника по неожиданно мягкой, как желе, морде, но сопротивление затянулось ненадолго. Кошка громко заурчала и начала есть, выдирая целые куски мяса.
Вокруг животного начали медленно плотнеть и как будто материализовываться из воздуха точно такие же кошки. Они кругом обступили тело и принялись, урча и время от времени порыкивая друг на друга, есть.
26.06.2182г, Каролина, окраина
Алексии, лагерь повстанцевВсего партизан-повстанцев, или как их там, оказалось семеро: пятеро мужчин и две девушки, обе саймонистки, непонятно каким путем прибившиеся к вооруженным парням. Облюбовали они одну из пустующих квартир готового, но еще не заселенного дома на окраине Алексии.
Ту с темно-красными косами, которая встречала нас, звали Лаоха, по паспорту – Алиса Нойман. Она пока еще колебалась между саймонизмом и реальной жизнью: носила пестрое платье и украшения, особым способом заплетала косы, на что уходило не меньше часа, но с другой стороны босиком больше не ходила и не отказывалась от оружия.
Вторая, красящая волосы в темно-зеленый цвет, свой выбор уже сделала в сторону, как девушка сама выражалась, «мирного саймонизма». Трактовала она это просто. Когда на тебя не нападают, можно потрясти бубном, борясь за мир во всем мире, но когда с войной ты сталкиваешься напрямую, в виде бомбы, попавшей во двор твоего собственного дома, нужно надавать захватчикам по мозгам, а потом, когда выгонишь их к гремлину, взять бубен и снова начать бороться за мир во всем мире. Звали девушку Анита Гильермо, хотя Алиса-Лаоха и называла ее Наваки, и выглядела она весьма живописно. Темно-зеленые с отросшими черными корнями косы, джинсовые шорты, пестрое саймонистское платье с обрезанным подолом, старые и разношенные десантные ботинки по крайней мере на размер больше нужного, в которые девушка в качестве стелек засовывала предметы гигиены, множество обрядовых украшений, как и у подруги, и нелепо короткий лучевой автомат плохо сочетались друг с другом.
Парни отличались друг от друга куда больше. Главным в маленьком отряде был давно знакомый мне шестикурсник из Института Безопасности Ив. Остальные не менее удивительно смотрелись в качестве повстанцев. Интеллигентного вида программист Алик, высокий, стройный, светловолосый, с придающей ему живописный вид двухдневной щетиной, одетый в нечто, бывшее еще пару дней назад элегантным светлым костюмом. Спортсмен-тяжелоатлет, трижды чемпион Мира Миша Иванов, голографии которого было не достать. Вышедший на пенсию пилот грузового корабля дядя Джонни, невысокий, растолстевший, как и все бывшие пилоты, и очень веселый. И невысокий, худощавый, с коротко стриженными светло-русыми волосами, похожий на подростка парень, представившийся Славой, которого весь остальной отряд называл Мышом.
Нортон скептически оглядел команду, пробурчал себе под нос что вроде «очень типично», потом прошелся вокруг облюбованной партизанами новостройки и заявил:
– Ребята, если мы хотим пережить хотя бы одну зачистку, нам нужно сменить дислокацию.
– Объясни, – потребовал Ив.
Судя по тону, предложение десантника ему не слишком понравилось. Впрочем, и остальные повстанцы выслушали идею искать новое жилье без особого интереса.
– Я десантник, и в такой ситуации оказывался не один раз, только выступал с другой стороны. Неопытные партизанские отряды всегда прячутся в заброшенных зданиях на значительном удалении от жилой части города. И десант всегда в первую очередь ищет их там.
– Десантник! – По привычке вскинулась Анита, но тут же села обратно.
– Да, десантник, – отреагировал на ее недоброжелательный тон Нортон. – И вам очень повезло, что я знаю по крайней мере то, чего не стоит делать. Поскольку возле города, да и вообще в этом полушарии нет ни большого леса, ни гор, а постоянно кочевать по степи мы не можем, нам нужно поселиться в жилой части города.
– Нортон, ты серьезно? – Тихонько спросила я. – Честно говоря, там нас найдут куда скорее.
– Я полностью серьезен. – Ответил он всем. – Очень сложно заметить то, что лежит под самым носом. Нужно занять несколько домиков или малоквартирный дом и разбиться на не вызывающие подозрения группы: например, что может быть безобиднее двух подруг-саймонисток, живущих в одной квартире?
– Тогда выпадает множество мужчин. – Подсказала Алиса. – Лучше саймонистская община. Алик, Ив и Мыш, если их соответствующим образом принарядить и раскрасить, вполне сойдут за саймонистов. А дядю Джонни можно выдать за гуру.
– Это кто такие? – Мигом поинтересовался пилот.
– Это саймонисты более старшего возраста, прибивающиеся к общинам обычно ради специфических удовольствий. – Тут девушка сделала странный жест: поднесла ко рту руки, сложены так, как будто в ладонях сидела пойманная бабочка, и с силой вдохнула воздух.
Совсем непонятно. А я-то всегда думала, что гуру – это учитель.
– У вас, Нортон, на лбу написано, что вы никакой не саймонист, – хмыкнула Алиса. – Мишу знает вся вселенная, а у Ирины слишком короткие волосы.
– Ну… а почему я не могу быть новообращенной саймонисткой? – Спросила я исключительно из вредности.
– Она права, Ир, – согласился с Лаохой Нортон. – Новообращенная накануне вторжения – выглядит по-идиотски.
– А может, я у вас давно, просто раньше стриглась коротко?!
– У тебя модельная стрижка, – хмыкнула Анита. – Нам нельзя стричь волосы.
– Идиотизм какой-то… Хотя… мы с Нортоном можем изображать семейную пару! – Восхитилась внезапно пришедшей в голову идее я.
– Изобразишь очередную девушку Михаила. – Буркнул десантник. – Завтра возвращаемся в город, сегодня спим здесь последний раз.
Пищеприемник пока работал исправно, но из еды можно было получить только печенье, шоколад, черный чай и сомнительные бутерброды. Очевидно, когда началось вторжение, что-то случилось на пищевой станции и новая еда перестала готовиться. То же, что было, растаскали испуганные этим фактом люди.
Поджав ноги, я сидела на типовой (поскольку дом был еще незаселенным, мебель здесь стояла стандартная) кровати в облюбованной девушками комнате. Посмотрев на готовые совершенно бесплатно принять жильцов огромные кварталы, я начинала невольно завидовать обитателям молодых колоний: на Земле Изначальной жилье было платным, и поселиться там было делом сложным.
За окном темнело, а свет мы не зажигали. Алиса расчесывала волосы, а Анита подключила к ушам странное устройство, напоминающее по виду элементарную десантную аптечку и покачивалась, как будто в такт музыке.
– Что это?
Девушка не ответила. Тогда я тронула ее за плечо. Анита обернулась, на лице ее блуждала счастливая улыбка.
– Это? Попробуй, на словах не объяснишь.
Я с некоторой опаской подключила странные приспособления к ушам, Наваки нажала кнопку, и я растворилась.
Это был звук. Огромный, всепоглощающий, входящий в уши и одновременно рождающийся в голове. Не мелодия, а именно наполняющий все звуковой поток, внутри которого складывалась мелодия или, скорее, даже смысл.
Это был не плэер и не райт: у них волны воздействуют непосредственно на мозг, и музыка как бы рождается в голове, причем она не мешает заниматься любыми другими делами. Здесь же для меня потерялось все, кроме существующего в моих ушах звука.
Неожиданно поток отступил, и на его месте появилась вполне отчетливая мелодия. Без привычной гармонии, очень ритмичная, хотя и медленная, где-то совсем не мелодичная, но от этого еще более завораживающая. Я существовала в темноте и звуке, вокруг меня вообще не было ничего, кроме звука, пока меня отчетливо не похлопали по плечу.
Я с неудовольствием нащупала излучатели, вынула их из ушей и только тогда догадалась открыть глаза. Девушки хихикали, глядя на меня.
Проклятье, на лице у меня, должно быть, такая же идиотская улыбка, какая была Аниты, когда я вытащила из звука ее.
– Что это? Те самые не прописанные в доктрине увеселения саймонистов?
Мне было очень стыдно. Стыдно за то, что это – вероятнее всего, какой-то запрещенный стимулятор – мне очень понравилось.
– Что ты! – Захохотала Алиса. – Это как раз прописано в доктрине. Это же музыка!
– Музыка? – Я недоверчиво покосилась на странную машинку. – Что это за странная музыка? И что это за странный проигрыватель?
– Не странный, а старый! Наивная, это же «кассетник»! Смотри.
Анита нажала на одну из кнопок, и часть коробочки приподнялась. Внутри металлической коробочки оказалась смутно знакомая мне прозрачная пластиковая штуковина с узкой блестящей лентой коричневого цвета, намотанной на пластиковые белые кругляши внутри.
– Неужели, это тебе незнакомо? _________________ Я не злопамятный, я юрист(с)
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
